Памяти великого друга

В дни скорби и гнева, когда на горячей земле Чили уничтожаются люди света, те, кто последние годы настойчиво строил новую страну, уничтожаются оборотнями в человеческом облике,— в эти дни вписалась в скорбную историю Чили 1973 года еще одна печальная, траурная страница.

Умер Пабло Неруда... Умер поэт-жизнелюб, яркий символ самой жизни во всех ее проявлениях, поэт, который сам был как песня новой, пробудившейся Латинской Америки. Умер поэт, который был и останется вечным певцом и своей родной земли и всего трудового человечества. Его герои, его образы — они словно бы росли из каменистой и вместе с тем благодатной, красивой земли Чили.

Еще в прошлом году в июне месяце, в чилийскую зиму, мы ехали вдоль Магелланова пролива и вдруг в машине по радио услышали чуть глуховатый голос Пабло Неруды. Все вокруг было в ту пору тревожным, все предвещало тяжкие события, и голос Пабло Неруды был также тревожным, словно в ожидании драматических событий. Самого Неруды в это время не было в Чили. В качестве посла он представлял свою страну во Франции. Мы уже знали: Пабло был тяжко болен... Болен неизлечимо. Но именно там, в Сантьяго, его близкие друзья рассказывали нам о том, как Пабло, впрочем, как всегда изобретательно и весело, отпраздновал свой очередной день рождения, отпраздновал в кругу близких друзей. В этом был весь Неруда.

Для него как бы не существовало мрака, он верил в   добро,   верил  в  людей,  верил  в   будущее.

В дни, когда на больничной койке в Сантьяго умирал Пабло, уже не было в живых одного из его самых близких и верных друзей — президента Чили, человека, который всю жизнь отдал служению своему народу, служению будущему,— не было Сальвадора Альенде. Он был убит мятежниками, расстрелявшими вместе с президентом и старую, обветшавшую   буржуазную  конституцию.

И невольно вспоминается сейчас 1958 год, и наше первое посещение Чили, и вечер, когда однажды Пабло Неруда пришел к нам в отель возбужденный, с горящими глазами и очень веселый. Руки у Пабло были в красной краске. Он сказал, что нес плакаты на демонстрации Фронта народного действия, демонстрации в поддержку кандидатуры Сальвадора Альенде на пост президента страны. Как известно, Альенде был избран президентом уже позже, не в эти выборы, но и тогда Неруда был уверен в том, что это случится, ибо чувствовал биение народного сердца, чувствовал наступление новых исторических   событий  в  развитии  его  родной  страны.

Пабло очень любил свой народ и очень верил в него. Все, что было написано Нерудой, это была всегда высокая поэзия, поэзия, насыщенная красками, запахами, голосами Чили, верой в ее будущее, гневом к темным силам, которые стояли поперек на пути к этому   будущему.  К  тем  самым  силам,   которые в эти дни, когда Пабло Неруда умирал на больничной койке, в Сантьяго расстреливали людей будущего, душили их и продолжают творить свое черное дело и в настоящее время.

Человека можно убить, но нельзя убить поэзию, нельзя убить строки, обращенные и к своему родному народу, каждому человеку, каждому сердцу и ко всему человечеству.

Пабло Неруда был великим другом нашего народа. Он очень любил Москву, любил ее вечное движение, шум улиц, всплески весенних голосов. Он жадно прислушивался к голосам молодежи, шагавшей по московским улицам. И я помню его руки, которые трепетно держали прекрасное издание его прекрасных стихов  и поэм,  изданных в  Москве.

Имя Пабло Неруды всегда будет звать на борьбу. Имя Пабло Неруды будет всегда символом самого светлого в человеке, и мы, прощаясь в эти скорбные и гневные дни с Пабло, верим в то, что его родина, которую так беззаветно любил он, очистится от грязи и мрака преступлений перед всем человечеством.

С нами всегда будет Пабло Неруда. Он будет с нами в строю, будет жить в мире всех народов, в котором когда-нибудь равным среди равных, свободным среди свободных будет жить  чилийский  народ.